Вахтенный журнал стареющего пирата

1 сентября - День Знаний и ТыДы. Т.е. - первоклашки в бантиках, старшеклассницы в мини-юбках, гиназия в шариках, родители в обмороке, учителя в мыле. У всех в глазах - усталая обречённость неизбежного. Учебный год пришёл и уже отдавил пару любимых мозолей...

Короче, ничего принципиально нового. За исключением пары трогательных нюансов.

Во-первых, у нас с некоторых пор государственность видимо вспухает не по дням, а по часам. В первый раз на моей памяти 1 сентября начался с прослушивания госгимна и последующего вноса триколора. По такому поводу не отказал себе в удовольствии бухнуть в зал со сцены: "Слушай мою команду. На флаг Российской Федерации смир-наааа!.." Экспромт удался. Выяснилось, что глотка у меня ещё вполне помнит молодость, хе-хе. По крайней мере грохочущие в динамиках фанфары я без всякого микрофона переорал вполне успешно. ;)

Во-вторых, первый урок в этом году был не привычным "уроком мира", а "уроком толерантности". Ясный перец - в связи с событиями в Южной Осетии. 45 минут без передыха классные руководители стремились донести до ещё не похмелившихся после лета учеников понятие "терпимость"... После звонка куратор старших классов подошёл ко мне и не без интереса спросил, что это за такой древний философ и апологет толерантности - Терпила Ассизский?

На вопрос, откуда всплыло это чудное имя, услышал, что, мол, ученики нарыли его где-то в интернете... Пришлось срочно закруглить диалог и срулить - иначе меня бы просто порвало от хохота. Уж я-то точно знаю, откуда в сети взялся этот легендарный философ, гы.

Как говорится, сейте разумное, а уж добрые люди сделают его вечным без вашей помощи... :D

В Севастополе сегодня встречали американский "памперсоносец" Dallas...

Нагло стырено отсель по наводке mu_rena.
---
Розовый шпангоут

Главное не детали, главное – идея.

В предрассветном розовом сумраке курсом чистый вест подводный ледокол на воздушной подушке стремительно рассекал крюйс-пеленгами киля носовой надстройки бушующую воду на рабочей глубине, высоко вздымая фосфоресцирующие валы, которые с нечеловеческим воем обрушивались на его широкие люверсы, не щадя даже трюмных.

Битенг в машине ликовал: 40 узлов в час, шутка ли! Клочья пены липли к коффердамам и яростно скрипели клюзы высоко над головами матросов.
Глубоко внизу, в клотике пиллерсы маслянисто-текуще двигались взад и вперёд по квартердекам, сообщая гюйсам мощь, властно толкающую корабль траверзом.

«В бой! В бой!»- нашёптывали нактоузы торпед в твиндеке. Их красно-белые полосатые головы до отказа начинённые рогатой смертью ненасытно струились к аппаратам. Неконтактные взрыватели пощёлкивали приборами кратности в ожидании заветного удара курка в трубе аппарата по капсюлю.
Но нет, нет, не сейчас!

Раскручивается уже автомат дифферента, разарретируются уже гальваноударные трубки рулевых машинок, в системе самонаведения издал уже свой последний хлопок контактор

Надо ещё немного, чуть-чуть повременить и тогда…, тогда, получит волю давно кипящяя в резиновых мешках перекись водорода.
Получит волю влиться, ворваться в иссохшие, изнемогающие от жажды решётки аккумуляторов.
И торпеды, откинув коуши камингсов, раздвигая могучим телом краспицы гиростатов, срывая кницы, начнут, наконец, свой неотвратимый бег.

Ну что, страшно тебе, читатель?

А пока…

Клинкеты, заостренные по бортам, далеко выступая вперёд, издавали глухой шум своими стройными, как ахтерпик кильватерами.

Ахтерштевень, медленно вращаясь, ненасытным жерлом своим гордо и всеобъемлюще ощупывал горизонт.
Кингстон над головой боцмана, до боли в челюстях закусившего угол дейдвуда, тускло мерцал, заливая неземным светом, казавшиеся призрачными во тьме, такие незаметные в обычное время, но такие незаменимые в бою грозные кильблоки, без которых ни сам корабль, ни эскадра не могли бы даже надеяться на выполнение поставленной флагманским жвака-галсом штаба флотилии боевой задачи.

Секстан под ногой командира напряжённо вздрагивал.

Бимс в его руке указывал прямо на цель.

Товсь!…

Лаг отсчитывал последние секунды.

Впереди, прямо по курсу, понемногу расправляя плечи, над самыми кренгельсами транца начинала заниматься заря... (с)